Дмитрий Тарасенко

В 2007 году Крымская научная библиотека "Таврика" им. А. Х. Стевена приняла в свой фонд 138 топонимических карт, которые составил путешественник и краевед Игорь Белянский. Все вместе они - единая карта Крыма, самая подробная из всех существующих. Кроме отображения местности, она содержит разные варианты наименований гор, рек, поселков и городов. Эту карту еще много лет можно изучать и разрабатывать географам, этнографам, историкам; ее создание сопоставимо с трудами первооткрывателей Тавриды. Имя Белянского тоже вошло в историю Крыма.  

Игорь Белянский (1950 - 2006) окончил Крымский мединститут и несколько лет работал в сельской больнице. Вернувшись в Симферополь, он стал посещать археологическое общество Аскольда Щепинского - занялся, по рекомендации профессора, топонимикой Крыма. В музей, где собирались краеведы, Игорь Леонидович приносил образцы геологических и археологических находок, слайды, карты с расположением курганов, списки новых и обновленных названий. Под руководством Аскольда Александровича он узнал об очень интересных объектах, которые не афишируют историки, чтобы уберечь сокровища от "черных археологов".  

В годы перестройки Белянский не смог найти работу по специальности. Пробовал зарабатывать неквалифицированным трудом, но доконали печально известные задержки с зарплатами. В утешение, а может быть в знак протеста, Игорь уходил на природу от этого всеобщего развала. Новое увлечение вытеснило все остальные, превратив потомственного симферопольца в настоящего лесного жителя. При любой погоде он мог проводить вне города по многу дней и ночей и даже Новый год  неизменно встречал в горах. Всегда при себе держал он свой комфортный "дом с кухней" - одноместную палатку, удочку, спальник, котелок и что-нибудь для пропитания (обычно пшенную крупу).

Только порыться в книжных новинках, которые были ему не по карману, приходил к знакомым. Друзья старались хорошенько накормить вечного странника и лишь потом начинали его слушать. Он хорошо понимал музыку, живопись, литературу, увлекался фотографией, знал несколько языков. Но всего интересней были его бесконечные рассказы о крымских чудесах, которые видел сам. Встретив знакомого экскурсовода с группой, Белянский мог отклониться от своего маршрута и проводить туристов, чтобы показать им нечто новое, чего не знает больше никто. Это было нечаянным праздником для любознательных, только идти приходилось очень быстро, а детям - просто бегом. В одном походе он разворачивал темы нескольких полноценных экскурсий, на коротком привале рисуя подробную карту маршрута с обозначением всех скал, оврагов, озер, тропинок. И, что было особенно важно летом, - всех источников. Он не жалел времени, потому что на природе чувствовал себя как дома. На скалах он был альпинистом, в пещерах - спелеологом, а в море плавал как истинный любимец Посейдона.

Когда в Крым стали возвращаться татары, Игорь приходил к ним, знакомился и с жадным любопытством расспрашивал стариков о названиях местности. В специальной тетради он записывал адреса и фамилии тех, кто давал эти сведения; таких "осведомителей" набралось две с половиной тысячи! Выходя на местность, Игорь долго приглядывался к ней, чтобы понять, откуда возник топоним и как он правильно должен быть записан. Путаница в наших картах и справочниках началась с ХIХ века, когда русские топографы тоже расспрашивали местных татар, армян, греков, в массе своей еще неграмотных, на слух воспринимали чужую речь и, случалось, записывали незнакомые слова в искаженном виде. Даже у Кеппена, на которого часто ссылаются современные краеведы, есть такие погрешности. Игорь был уже настолько "в теме", что чувствовал и легко исправлял ошибки, выбирая из нескольких близких по звучанию вариантов единственный правильный. Аксакалы тоже были рады гостю, который умел обратиться к ним на их родном языке, - ведь это вернейший способ показать уважение! Они подробно отвечали на его вопросы, часто снабжали продуктами в дорогу и приглашали заходить в любое время.

Игорь Леонидович обнаружил остатки православной церкви в урочище Панагия, над Зеленогорьем. На Никитской яйле он нашел знаменитый в древности, а позже утерянный камень Язлы-Таш, о котором сказано в известной легенде Крыма "Письмена на камне близ Никиты". Он разгадал топоним "Три камня солнцем освещенные" в Ласпинской долине. Чтобы увидеть, какие именно вершины первыми освещает солнце, надо было встретить в горах рассвет. Белянский обнаружил там менгир и пещеру со сквозным отверстием, и предположил, что в день весеннего равноденствия луч солнца падал через отверстие в скале на вершину менгира. В наше время это происходит с 4 по 7 марта. Он открыл менгир в балке Богаз-Сала под Бахчисараем и наскальные рисунке на мысе Бурун-Кая, над Куйбышевым.

Однажды он привел автора этих строк и группу любопытных туристов на оконечность мыса, в свой любимый грот под названием Саат Кая - Скала времени. По расположению тени в этом культовом гроте местные жители узнавали время суток. И мы начали сверять свои часы на запястьях да на мобильниках - с этими небесными часами. Глядя на зловещую тень, мы вдруг задумались о тех вечных часах, что отсчитывают и наше общее долгое время, и стремительные секунды - отдельные для каждого. Увы, ни ускорить нам этих стрелок, ни замедлить…

В Восточном Крыму Белянский впервые подробно описал маршрут на мыс Меганом. На его карте появились названия: мыс Таш-Басты - "Чабана привалило", Мердвен-Лер - Каменные лестницы. Он нашел и обозначил правильное название высшей точки Меганома Урманы-Усту (Лесистый бугор). И даже на этой иссушенной зноем горе Белянский сумел отыскать, а потом нанести на карту родники… Теперь с его картой может ходить по Меганому любой, даже приезжий. По ним легко находить давно затерянные исторические реликвии: менгиры, транспортные мосты, каменные оборонительные стены, древние поселения и могильники.

Несколько статей и книга топонимов, написанная в соавторстве - вот все печатные труды Игоря Белянского. Он был очень скромным и никогда не стремился опубликовать свои находки. Зато другие авторы и редакторы часто обращались к нему с вопросами и доверяли ему как энциклопедическому словарю. Даже при переиздании знаменитой книги Евгения Маркова "Очерки Крыма" (1904 год) Игорь обнаружил и исправил не меньше десяти названий и подписей под фотографиями.      

В свои пятьдесят пять он бегал по горам как тридцатилетний - пусть же таким и запомнится, коль не дано было дожить до старости. Этот убежденный пешеход ненавидел автомобили с их ревом и выхлопом, всю жизнь избегал городской цивилизации, но сам оказался жертвой современной автомобильной войны. Осенним вечером, в туман, Игорь Белянский переходил дорогу, и его сбила машина.

В 2011 году в Симферополе вышла большая книга воспоминаний об Игоре Белянском и его краеведческих статей.