|
Друзья Александра Солженицына
Рассказ о Тарханкуте будет неполным, если не вспомнить про супругов Зубовых, которые после ссылки поселились в Черноморском. В 1942 году оба они были осуждены по статье 58 на 10 лет лагерей (пришло время - обоих реабилитировали). После многих проникновенных писем, после убедительных просьб и ходатайств государство, в виде великой милости, дозволило измученным в неволе супругам доживать вместе. Зубовы отбывали ссылку в Казахстане вместе с Александром Солженицыным. В своем романе "Раковый корпус" писатель изобразил их под фамилией Кадминых. Они были первыми людьми, которым доверился Александр Исаевич, вернувшись из лагеря. "Я всегда решал для себя людей с первой встречи, с первого взгляда. Николай Иваныч так сразу очаровал меня, так растворил замкнутую грудь, что я быстро решил ему открыться - первому (и последнему) в ссылке". Доживали супруги в Черноморском, были бездетными, держались вместе. Свет добра, любви, верности исходил от них и служил добрым примером для окружающих. Как человек, получивший образование еще в XIX веке, Николай Иванович был незаменим для минимального окультуривания жителей этого райцентра. Он работал врачом в местной поликлинике, читал лекции в школах, принимал гостей и давал соседям книги из своей библиотеки. Николай Иванович собирал воспоминания от местных жителей, особенно интересуясь их жизнью до революции. В местном музее и теперь хранятся добытые им, аккуратно записанные материалы, по которым только и можно восстановить историю райцентра. К сожалению, рукописи Николая Ивановича пока не опубликованы. Зубов, у которого хранилась часть копий "Архипелага", никогда не афишировал свое знакомство с Солженицыным. Когда Черноморское стало закрытым селом, они тайно встречались в "нейтральном" Симферополе… Это была настоящая дружба, чрезвычайно полезная для великого писателя. Зубов научил Солженицына прятать драгоценные страницы рукописей между стенками ящика и заклеивать в книжные переплеты. Писатель впервые рискнул переложить на бумагу и спрятать носимые в памяти работы пяти лагерных лет! Наконец-то он получил возможность перечитывать, править и дорабатывать тексты своих будущих книг. "От этого дня подарка в мае 1953 я и стал постепенно записывать свои 12 тысяч строк - стихи, поэму, две пьесы". Это был "...момент освобождения, не меньший, чем выйти за лагерные ворота! И лучились глаза Н. И. , и улыбка развела его седые усы и бородку: пригодилась, не пустой оказалась конспиративная его страсть!.. Помощь Николая Ивановича в самые одинокие минуты моей разгромленной погиблой жизни и сочувствие приехавшей осенью Елены Александровны - были поток тепла и света, заменивший мне все остальное человечество, от которого я таился". На летних пляжах не думается долго о печальном; пока мы здесь, мы молоды, беспечны, способны верить в справедливость и счастье каждого дня. Вон их еще сколько, штилевых рассветов, вечерних песен под гитару, пряных ночей со степными бризами, счастливых дней и лет! Что ж, закончим наш рассказ стихотворением Николая Ивановича, который тоже был когда-то молодым и счастливым. И вот - вспомнил свою последнюю прогулку перед арестом:
Синева холодна, высока, И вершины холмов средь тумана Словно цепь островов океана. Ярко вспыхнули вдруг облака, Не предвидя, что нам суждено. Как мы счастливы были с тобою! Нам в прощальный подарок судьбою Это утро дано.
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||