Дмитрий Тарасенко

Дорога, которой нет на карте

Чем чаще вспоминаю о ялтинском археологе Викторе Новиченкове, тем печальнее становится. Я много раз ему звонил из Симферополя, задавал мудреные научные вопросы, а он так подробно, так обстоятельно отвечал, что я даже злился, жалея копейки за междугороднюю связь. Теперь стыдно об этом вспомнить. Жаль, что мало общались. Приходил несколько раз к ним в гости, потом, помню, в больнице его навестил. Беседовали о разном, и какую бы тему я ни затронул, мы во всем друг друга понимали. С ним было интересно.  Это был влюбленный в археологию, начитанный, очень умный и деятельный человек. И абсолютно бескорыстный. Как ученый, Виктор Иванович сформировался в Москве, но при столичной широте взглядов и образованности был влюблен в Крым, служил ему. Он занимался археологией на всем полуострове. Жаль, что я очень мало знаю о его научной деятельности. Пишу только о том, что видел.

Мы вместе приезжали на Айтодорский маяк, возле него Новиченков когда-то раскапывал основание римской стены. Он готовил статью, где высказывал соображения о причинах резкого зигзага, с которым построена эта стена античной крепости (со временем это открытие было опубликовано в "Московском журнале"). На вопросы Виктор отвечал в своей манере - подробно, разъясняя, как школьнику, каждую мелочь. А потом примостился возле этой самой стены и примолк, опустив голову, будто разглядывал подземное продолжение каменной кладки. Ему хотелось побыть одному, проникнуться древностью, поразмышлять о своем. Я ушел, чтобы не мешать. Примерно через час мы выбрались сквозь пролом в заборе и до Ласточкина гнезда прошли по территории закрытого санатория "Жемчужина", отслеживая остатки античной стены. Вернувшись, навестили смотрителя маяка и провели в его "кают-компании" остаток дня до темноты, до часа, когда вахтенный зажег на башне мигающий зеленый огонь…

Потом Виктор сам искал журналистов, позвонил и мне. Оказывается, в чью-то безумную голову пришла идея строить канатные дороги на несколько перевалов Главной горной гряды, в том числе на Гурзуфское Седло. И уже были составлены проекты, определена расходная смета. Плоскогорья - это основные водо-накопительные зоны, их загрязнение испортило бы питьевую воду на Южнобережье, да и вообще, при нашей-то аккуратности, превратило Крым в свалку. Поглядите, на что стала похожа гора Ай-Петри. Не мог он думать об этом спокойно, переживал, сам обращался в крымскую и киевскую прессу, писал подробно и доказательно. Может быть, просто не нашлось инвесторов, а может и прислушались к голосам ученых, но проект остался только на бумаге.

Научные изыскания Новиченкова имели и прикладное значение. Зная места, где сконцентрированы исторические ценности Южнобережья, где можно показать приезжим не только эффектные пейзажи, но и памятники старины в виде античных и средневековых руин или дворцов, он предлагал новые туристические маршруты. Однажды выпала мне удача оказаться на одном из таких маршрутов (позже его утвердили в турфирмах под названием "Царская охота"). Оформив в  управлении заповедника пропуск, мы поехали на Гурзуфское седло. Дорога туда ведет от Алушты через заповедник, мимо Косьмо-Дамиановского монастыря, мимо царских охотничьих домиков, мимо горы Роман-Кош… Виктору с женой хотелось побывать на той поляне, где двенадцать лет они раскапывали тавро-скифское (а может, римское?) святилище. Всегда приятно навестить место, где ты был моложе, где было трудно и многое удалось. Там состоялась условленная встреча с друзьями-археологами, все вдоволь побродили по засыпанному и уже заросшему травой раскопу. Северный ветер, яркая небесная синева, за море бегут облака, оставляя на поверхности округлые тени. Это было одно из лучших моих путешествий по Крыму. Сложилось символическое четверостишие:

О такой компании можно было только мечтать. Официально руководила раскопками супруга нашего героя Наталья Новиченкова - кандидат исторических наук, преподаватель. Но фактически… Виктор был слишком большим и сильным, слишком настоящим, чтобы оставаться только помощником. Он участвовал в планировании раскопок, решал хозяйственные вопросы, он даже сам охранял территорию от пиратов, которые полезли на Гурзуфское седло, будто вернулось в Крым кровавое средневековье. Там ведь нашли и золото! Забирались на гору с металлоискателями, тайно рылись на площадке, не огороженной и официально не охраняемой. Виктор решительно разгонял охотников за сокровищами, кое-кто и руки его тяжеленной отведал. Не знали, что у археолога больное сердце, а то, наверное, вели бы себя смелее. У одного негодяя пришлось отобрать металлоискатель, так тот в ответ замахнулся гранатой. "Бросай!" - крикнул Виктор. И поглядел в глаза, и сдали нервы у "пирата", убежал с проклятиями.  

Настоящую вооруженную охрану так и не выставили, пришлось мирным археологам справляться самим. Может ли ученый противостоять бандитам? Оказывается, может. Озорно и находчиво, с чисто научным озарением решил Новиченков эту тревожную задачу, от которой могла зависеть судьба всей многолетней работы. Он разбросал по территории раскопа несколько килограммов мелких гвоздей, и металлоискатели стали сигналить беспрерывно, на каждый гвоздик. Обозленные, сбитые с толку "пираты" убрались ни с чем…

Бесценные находки объехали Европу и остались в Ялтинском историко-литературном музее. Благодаря  Виктору и его семье сокровища Гурзуфского седла стали достоянием публики (а значит, и республики); теперь для них построено демонстрационное сооружение по современным мировым стандартам. "Святилище на Гурзуфском Седле, - писал В. Новиченков, повторяя слова известного киевского ученого, - называли драгоценнейшей жемчужиной Крыма. Древний Крым без нее - периферия античного мира, а с ней - генератор самобытной культуры…". Крымские ученые возводят открытие сокровищ Гурзуфского Седла на уровень научных открытий Палласа и Бертье-Делагарда.

В "Московском журнале", основанном Н. Н. Карамзиным, наш археолог публиковал статьи о Южном береге. В них любовь к Крыму, забота, переживания за будущее. А еще по ним чувствуется в авторе упорный и неисправимый мечтатель, поклонник красоты природной и словесной. Вот небольшой отрывок из статьи "Берег Ифигении": "Когда-нибудь Южный берег снова станет Берегом Ифигении. Может, это будет в мае, когда воздух насыщен запахом цветущих растений. В Ялте откроют фестиваль, с театральных подмостков или в окружении живой природы зазвучат на разных языках, заструятся в музыкальных гаммах имена древних героев и легендарных народов. У Ялты особые права на такой праздник, но и неоплаченный долг перед историей…"

Боже, как давно все было! Тогда, в день нашего путешествия, ребята сдвинули бокалы за свое святилище, а потом, одевшись потеплее, поднялись к самому перевалу. Мой чудный спутник шел впереди и предлагал мне разглядеть среди балок и холмов остатки римской дороги. Он терпеливо и, как всегда, подробно рассказывал о римлянах в Крыму, о принципах прокладки дорог, растолковывал значение каждого понижения рельефа, объяснял, где могли быть предполагаемые повороты, обрывы… Он учил меня находить следы того, что было проложено двадцать веков назад, а потом давным-давно заброшено. Мы шли навстречу ветру, вместе угадывая дорогу среди зарослей шиповника, - его дорогу, которой нет ни на одной географической карте. Я чувствовал себя причастным к тайному открытию, я понимал, что ученый давно готовит его, но бережет до времени. Он берег еще много чего из своих наблюдений. Одни дождались нужного часа, о других мы уже не узнаем никогда; увы, не существует карты, где обозначены наши судьбы.