Дмитрий Тарасенко

Что мы привыкли считать главным в творчестве фотохудожника? Талант. Душевную утонченность. Острый "хищный" глазомер, пространственное мышление, привычку продумывать все увиденное и выстраивать сюжет воображаемой картины. Влюбленность в наш прекрасный мир, умение наслаждаться игрою красок, чувствовать их тепло и холод, буйство и успокоение - поддаваться чарам "светописи"… Но есть еще одно качество, о котором, как правило, знают только профессионалы. Это смелость.  

В доме Николая Орлова, среди многотомников литературной классики, хранится несколько десятков толстых альбомов с фотографиями. Плотно набит конвертами ящик комода, в конвертах - слайды. Большая полка изданных книг, фотоальбомов, журнальных и книжных иллюстраций.

На восьмом десятке лет Николай Павлович освоил компьютер и целый год сканировал свои фотографии. Год! Теперь можно перелистывать их на экране, только это опасное занятие: забежишь к дивному фотографу на полчаса, а просидишь до ночи.

Как же удается ему снимать все эти дворцы, парки, пляжи и храмы - целиком? Ведь вокруг деревья, провода, машины, другие дома… Оказывается, почти все знаменитые здания Орлов фотографировал с высоты, что полностью соответствует его фамилии. В лучшем случае он выглядывал из окон многоэтажек, но обычно взбирался на чердаки, на крыши, на пожарные лестницы, на трубы  котельных и на высоченные тополя с неудобными хрупкими ветками. Опасность такой работы не только в риске сорваться, но и в отношениях с теми, кто отвечает за эти крыши и трубы. Будь то сторож, главврач санатория, начальник пожарной охраны или оперуполномоченный, Орлов найдет способ подняться на высоту. Уговорит, убедит, предъявив удостоверение Союза фотохудожников. Но даже если не позволят, он все равно заберется куда надо и сделает желанный снимок. Доходило до скандалов, жалоб и потасовок с охранниками! Зато появлялось очередное произведение искусства, которое могло бы так и остаться только в робком замысле, в мечте, будь его автор нормальным, смирным и законопослушным гражданином.

Много снимков сделал Орлов с вертолета, еще больше - со скал, куда приходилось забираться в альпинистском снаряжении. В 1969 году он заснял небывалый, катастрофический шторм в  Ялте, когда срывались с якорей и тонули теплоходы, разрушался мол и разбивались волнами фонари на Набережной.

Водопад Учан-Су Орлов фотографировал десятки раз. Однажды, отсняв его сразу после ливня (только тогда водопад по-настоящему смотрится), решил повторить снимок с другой стороны и начал перебираться по камням через  речку, которая  ревела уже как "смертельный" горный поток. Но скользнул по камню - и упал в воду вместе с дорогим фотоаппаратом. Благо сам выбрался!

Другой аппарат на ремешке был превращен в оружие и пострадал в борьбе за жизнь хозяина - это когда в заповеднике Аскания-Нова на Николая напал африканский страус. Потом фотограф слишком близко подошел к буйволам, увлекся работой и не заметил, как стадо за его спиной, мрачно поглядывая, начало смыкаться в кольцо. Нет выхода! Что делать? Николай схватил два аппарата с похожими на глаза великана широкоугольными объективами и, направив на вожака, закричал, зарычал по-звериному, так что копытные, даже при их размерах и длине рогов, немного отступили. Этого хватило, чтобы добежать до мотоцикла...

Отец  Николая Павловича, участник двух войн (русско-японской и первой мировой), был полным Георгиевским кавалером. В трагическом тридцать втором семья жила на Северном Кавказе, и трепетно хранимые награды героя - три золотых креста - ушли в обмен на три мешка пшеницы.

Отец не знал страха, вот и сын стал бойцом. Он бывал почти на каждом лесном пожаре, фотографировал ялтинский лес в огне и работу пожарных. Больно видеть, как сгорают живые деревья, хочется взять брандспойт или "хлопушку" и что есть силы работать, воевать с огнем вместе с профессионалами. Курчавились брови, дым царапал бронхи, выедал глаза, но фотограф упрямо и вдохновенно щелкал затвором аппарата, понимая, что этим он тоже спасает природу.

В свои семьдесят шесть лет Николай Павлович продолжает работать. У него железное рукопожатие и всегда наготове шутка, анекдот, забавная история, авантюрный рассказ о былых путешествиях на суше и на море. Оживленные воспоминаниями, предстают перед нами фотографии; мы разглядываем их и тоже участвуем в приключениях: забираемся на скалы, летаем на вертолете, качаемся на катере в шторм, подбираемся то к пожару, то к ревущему весеннему водопаду. И завидуем!