ТворчествоРедким счастливцам удается почувствовать и правильно выбрать профессию с первого раза: нет рубежа, чтобы отделить юность от зрелости. Вопрос "кем быть" человек решает в той поре, когда и себя еще толком знать не может. Поняв ошибку, спешит переучиться, чтобы не прожить серым мышонком, рутинно втянутым в профессию, которую выбрал не сердцем и не головою. Но есть избранники судьбы, которым интересно все! Архитектор Ираклий Татиев (1917-1974) был веселым, общительным человеком и, как часто бывает с полукровками (отец у него грузин), -- разнообразно одаренным. Он окончил ялтинскую школу № 6. Литературу там преподавал знаменитый учитель М. О. Выгон, на чьи лекции со всего Крыма съезжались учителя и любители литературы. Ираклий много читал, играл на пианино, сочинял стихи, песни, музыкальные пьесы. Кроме того, с детства увлекался шахматами и любил математику. На прослушивании в московской консерватории абитуриент получил высокую оценку, но поступил в МГУ, на факультет математики (а пианисткой, учительницей музыки, станет его дочь Людмила). Однако на этом поиск не прекратился, и Татиев окончательно выбрал Московский архитектурный институт. Там судьба свела его с Миррой Уборевич, дочерью знаменитого революционера Иеронима Уборевича. В страшном 1937 году ее отца объявили врагом народа, арестовали вместе с Тухачевским, Якиром и другими красными командирами, и через 12 дней расстреляли. Вскоре арестовали и саму Мирру, в момент растерявшую вчерашних друзей и подруг. В таких случаях даже настоящие мужья отказывались от жен, дети публично осуждали родителей. Молодой, влюбленный Ираклий носил своей несчастной подруге передачи, называл себя мужем (не будучи им) и... только чудом не разделил ее судьбу. В Ялту он приехал в 1947 году и поступил на работу в "КрымНИИПроект" (тогда он назывался Гипроград). Работал много -- и в институте, и дома, где центральное место занимал огромный стол и кульман с чертежами. Жена его Ольга Константиновна Быстрова, тоже архитектор, стала верным другом и соавтором замыслов. Помимо многих малых архитектурных форм Татиев построил кинотеатр "Сатурн", спланировал саму площадь Советскую с фонтаном, сохранив при этом три старых платана Мордвиновского парка. Он построил Главпочтамт, ресторан "Бригантина", Выставочный зал Союза Художников, Дом книги, Дом творчества Литфонда, Мисхорский филиал Дома творчества "Актер", мемориал Воинской Славы на Дарсане, участвовал в создании подвесной канатной дороги на Ай-Петри... Ираклия Георгиевича приглашали на пост главного архитектора Ялты, но ради этой должности обязывали вступить в партию. Что ж такого? Многие мечтали о партийной карьере, а он, всегда мирный и покладистый, вдруг заупрямился. Наверное, видел чуть дальше, да и совесть была, а с совестью жить трудно. Конечно, пост главного архитектора отнимает много усилий на дела административные, а молодой архитектор жаждал работы творческой. Однако главное было в другом: все годы, когда подруга его студенческой юности томилась "там", Ираклий помнил о ней и страдал за нее. Власть может запретить высказываться, но не в силах помешать людям думать и помнить. Нам остается только догадываться, что недавний студент, душа компании, потом большой архитектор и отец семейства, он всю жизнь нес в себе это тайное страдание. Власть примяла в душе его некий волшебный цветок, приглушила то лучшее, чем одаривает нас юность. Жажда романтизма, неутоленная в его добротных городских строениях, запросилась на волю при виде маленького старого замка. Шервуд построил его как заказ, он выполнил барскую причуду - и все. Татиеву досталась лишь реставрация, но и в малую работу он вложил это освобожденное чувство. Мастер не просто ремонтировал старое здание. Он как художник вглядывался в этот необыкновенно притягательный, навевающий легенды пейзаж, и по-своему старался оживить замок, без которого мы даже не представляем себе Аврорину скалу. Мысленно он строил "гнездо" и заново вдыхал в него некую новую волну жизни. Ярче всего это проявилось в изысканном украшении замка -- новых, оригинальной формы шпилях... Миновали годы, и однажды в гости к Татиевым пришла женщина. Из прошлого. О, нет, она не потревожила нормальный, давно устоявшийся быт с проблесками семейного счастья. Заглянула, как говорят, по старой памяти, после долгого срока заключения. Но весь этот день Ираклий был сам не свой, и деликатные домочадцы не приставали с вопросами. Это была она, Мирра Уборевич… Много еще успел бы архитектор Татиев, да природа, щедрая на интеллект и разнообразие талантов, не подарила этому человеку долголетия. | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||