Дмитрий Тарасенко

крымский

 (Главная) Очерки Статьи Рассказы Стихи Песни Книги Крымоведение  
Честный командир

Мое детство прошло недалеко от Москвы, в красивом древнем городе Владимире. Мы жили в небольшом уютном дворе. Старшим и самым сильным среди нас был Петька Поповский. Он придумывал игры, чаще всего военные, и всегда назначал себя командиром. Мы не скучали ни зимой, ни летом. Двор наш примыкал к оврагу; мы катались там на лыжах, строили трамплины и прыгали с них. Часто делились на команды, играли в войну. С высоких горок съезжали на санках, иногда брали коньки, шли на каток. В оттепель каждая команда строила себе крепость с амбразурами - и весь день мы обстреливали друг друга снежками. Проводили разведку, обходным путем засылали к "врагам" диверсантов, чтобы те смяли заготовленные снежки, а потом дружно выбегали в атаку. Только и успевай дышать на руки да выковыривать снег из ушей!

Летом вырезали деревянные шпаги и почти каждый день сражались на любимых полянах. Даже названия им придумали - Куликово поле, Онежское озеро, Бородино… Катались на велосипедах, бегали купаться на пруд, строили плоты, делали удочки и пытались ловить карпов. Жгли костры, собирали терновник, рыли землянки…

Мне было лет шесть, когда родители поселились в этом дворе. Я украл на общей кухне спички и хвастливо показал Петьке, так состоялось наше знакомство. Командир собрал ребят, и мы мигом спустились в овраг. Из сухой картофельной ботвы сложили костер на чьей-то грядке - и запылало.

Взрослые тоже с удовольствием жгут костры, топят камины. В нас это еще с древности, когда наши предки жарили мясо на огне, когда кострами обогревали жилища и отпугивали хищников. Детям, конечно, играть с огнем нельзя, но вокруг был огород, перекопанная земля метров на десять в каждую сторону. Тем не менее, подскочила откуда-то злая тетка:

- Кто принес спички?

Остальное пропечаталось в моем сознании точно, как старый кинофильм на пленке. Я был индивидуалистом, я не мог рассчитывать на поддержку и самоотверженность коллектива. Тишина. Восьмилетний Петька нахмурил свой лобик, прикинул плюсы и минусы. И встал, а за ним еще несколько шкетов. Он первый, потом они - пальцем в меня:

- Вот!

Тетка схватила меня за руку и потащила "в милицию". Вырываюсь, кричу, но она держит крепко... Случайно проходил мимо парень с двустволкой. Позже я узнал, что это Вовка-охотник, даже постоял разок рядом, когда тот стрелял по воронам.

- А ну пусти! - рявкнул он.

Вот и этого не забуду. Где ты теперь, Вовка-охотник?

Больше я спичек не приносил, а если жгли костер без меня, в теплую компанию не присаживался. Ну вас! Меня стали дразнить единоличником и еще страшнее - аристократом. Петька, гад, науськивал.

- Что же ты меня выдал? - спросил я Петьку, и опять в мою память врезался его ответ, в котором не было ни тени сомнения:

- Надо всегда говорить правду!

Ах вот оно что! Он просто честный, а я сразу не понял, потому что не дорос. У Петьки были строгие родители. Отец почти каждый день дрессировал Рифа - чистокровную немецкую овчарку. Мы любили смотреть на эти уроки, а потом и свои силы пробовать. Принесешь из дому кусок колбасы или косточку и прикажешь: "Риф, ко мне!" Идет. Скомандуешь "На место!" - послушно лезет в будку. И так хоть целый день, лишь бы не видел хозяин.

Старший Поповский вернулся с войны полковником и в годы нашего детства работал, ни много ни мало, проректором института. Но для нас он был просто "Петькин папка". Кстати, очень компанейский. Иногда, под настроение, он даже играл с нами в войну! Жаль, спился.

 

Петька уже в детстве был взрослым. Он никогда не тянул нас воровать, не грубил старшим, не учил подбирать окурки. И, кстати, почти не сквернословил. Его сознанием двигала только жажда игры, власти и по-своему понимаемого порядка. Прирожденный политик, он мастерски объединял и настраивал против бунтарей всю дворовую команду. Злую, насмешливую силу этого "коллектива" чаще всего приходилось испытывать мне. Но все внутренние раздоры отменялись, когда через наш двор проходили в овраг пацаны с улицы. "Это не проходной двор! - кричал наш командир. - Марш обратно!" Если не подчинялись, он объявлял всеобщую мобилизацию, и мы дружно забрасывали чужаков камнями.

Потом на улице мне пару раз перепало от них, а Петьке - никогда. Ни в школе, ни на катке, ни в овраге.  Словно тореадор, умел он выкручивать мулету и в последний момент плавно уклоняться от рогов. Схитрит, притворится, отшутится, сам себя обсмеет, кого-то из нас, друзей, подставит... За все детство ни разу не получил! Впрочем нет, было однажды.

Петька не терпел оскорблений. По крайней мере, от нас, младших. Не ведая об этом, я как-то разозлился и крикнул на него: "Жирный поп"! В ту минуту он сдержал себя, потому что я стоял на своем крыльце. Но через несколько дней, когда я проходил через двор и не было рядом взрослых, Петька заступил мне дорогу. И хладнокровно отлупил, под улюлюканье товарищей, которые всегда на стороне сильного. Кулаками! Не то чтобы очень больно было, но ужас до чего обидно. Интеллигентные родители учили меня, что драться нехорошо, и потом, "он же старше, сильнее!" При следующей встрече этот старший повторил урок. И дал слово - подстеречь меня еще через пару дней, чтобы закрепить окончательно. Я сперва не поверил в столь дикое злопамятство. Но он и в третий раз стал на моем пути! Тогда у меня, как говорят, перемкнуло правое полушарие с левым. Первый раз в жизни. Будь что будет, деремся!  

Вначале было страшно. Потом ничего, даже понравилось. Не настолько он и сильнее! Но через минуту-две навалилась такая усталость, что в груди запекло. А ему, гаду, хоть бы что. Зря связался, не выдержу. Мне девять, а ему скоро одиннадцать. Вдруг зареву? Губу мне расквасил… Зареву, взрослые услышат, разнимут, и так станет легко. Только еще бы раз его достать. Ах, не получилось… Еще разок! Ну, все, начинаю реветь. Не могу, нет сил. Не могу-у-у! Вдохнул с хрипом, закашлял, сплюнул на снег. Как солоно… На, гад! На еще! Палец выбил… Все, нет сил, задохнусь, упаду. Только реветь. Набираю воздух…  

И вдруг Петька опустил руки, отбежал на несколько шагов. И до моих побитых ушей донесся протяжный звук с нарастающей громкостью: "Ааааааааа!" Что? Не может быть! Он что, завыл? Первым?  

Я несколько раз глубоко вдохнул - и стерпел. Ничего. Не так уж это плохо - драться. Иногда это даже хорошо! Но у Петьки был младший брат Левка, такой же честный. Он не полез помогать брату, он поступил умнее - побежал к своему крыльцу, отцепил и привел к нам Рифа. И произнес два роковых слова: "Риф, взять!"

Что? Не посмеет! Сколько раз я звал его по имени, угощал, гладил!  Но никакое мое ответное "Фу!" не помогло. Помогло зимнее пальто - послушные собачьи зубы не прокусили мне плечо, а только вмялись в вату. Но какими тисками сжали, до чего же было больно и жутко, и обидно! Тут уже и я не выдержал, заревел во всю глотку. Потом на руке еще долго держались, постепенно желтея, синяки. От каждого зуба отдельный.

Петька, наоборот, притих. Умыл снегом морду и быстро взял себя в руки. Сел рядом, начал уговаривать меня, что если, мол, я скажу родителям, то Рифа заберут и сделают из него варежки. Каким он вдруг стал хорошим, этот командор-мститель, как ловко и упорно подлизывался! Я еще злился по инерции, но поверил насчет варежек и, конечно, пожалел преданного хозяевам, затурканного командами пса. На том помирились...

Подлец ты, подлец! Можно бы еще вспоминать и вспоминать организованные тобою игры, затеи, приключения. И десятки тобою же сотворенных пакостей. Но никогда, слышишь, ни разу не возникло у меня желание встретить тебя взрослого и проучить. А кое-кого встретил! Сам себе удивляюсь, но я навсегда благодарен судьбе, что жил в одном дворе с тобою, чертов ты командир! Я и теперь люблю вспоминать владимирский двор с оврагом, где прожил с шести до двенадцати лет. Лыжи, коньки, велосипеды, сражения, лихие военные игры. И жалею ребят, у которых всего этого не было. Где ты, Петька?

 

Дмитрий Тарасенко






Чёрный фонБелый текст
Зелёный фонСерый текст
Синий фонРозовый текст
(Наш фон)
Салатовый текст
Фиолетовый фон
(Наш текст)
Голубой фонФиолетовый текст
Салатовый фонТёмно-синий текст
Розовый фонСиний текст
Серый фонЗелёный текст
Белый фонЧёрный текст


Адрес Дмитрия Тарасенко: dmitar@list.ru