Дмитрий Тарасенко

Русский человек

Пашка с пятнадцати лет пьяница. Это ему от отца, вместе с комнатой.

Отец - низкорослый, поджарый, с широченной грудью и узко посаженными разбойничьими глазами. Он получил новую квартиру и переехал; день этот был для соседей праздником.

Пашка выше, плотнее и сильнее, и глаза у него такие же. До женитьбы он тоже любил встревать в конфликты, верно определял виноватых и дрался, как зверь. А теперь проводит досуг с холостяками в гараже - пьют, режутся в карты и помогают соседу приводить в порядок его старенький "Жигуленок"; владелец не жадный, угощает.

Жена Пашкина перепробовала всех возможных кодировщиков и колдунов Крыма; она уже и сама взялась нашептывать заклятия да подкладывать в пищу чудотворное зелье.

Муж позволял ставить над собой любые эксперименты, смеялся и продолжал пить. Но когда она подала на развод, надеясь, должно быть, на лучшее замужество, он сказал ей тихо и ответственно:

- Одного из троих придется хоронить.

- Меня! - завыла она. - Я и так не живу!

А сама испугалась и забрала заявление. С тех пор Пашка перестал верить жене: она работала медсестрой в санатории. Теперь муж следит за женой, и каждую субботу у него приступ ревности, он орет на нее до полуночи, а если не допил, то просыпается на рассвете и опять орет, и слова его страшны, и от голоса дребезжит люстра у соседей.

Соседи поначалу жалели его, помня еще мальчишкой, застенчивым крепышом, любителем собак и футбола, а теперь просто не хотят ввязываться.

Но в одну из комнат переехали новые жильцы, и во время очередного скандала среди ночи кто-то из них вызвал милицию.

Парни в фуражках заломали крикуна. Он вырвался. Пришлось на прием взять - обмяк. В вытрезвителе опять бушевал, и его закатали на полчаса в рубашку и положили ничком на топчан, другим неукротимым в назидание.

Вечером следующего дня новые соседи вышли на кухню вместе, муж и жена, оба бледные, решительные: война в квартире. Но Пашка покраснел - и поздоровался. Значит, не война? Больше того, скандалы прекратились! На время, конечно.

Однажды у новых соседей украли из общей кухни газовый таганок, перерезав шланг. Участковый поговорил с потерпевшими, зашел к другим соседям. И - к Пашке. Нет, участковый не применял приемов, хотя Пашка, пытаясь объясниться, кричал даже на него. В субботу майор пришел опять и сразу постучал в знакомую дверь. Но хозяин был пьян, и жена не открыла. Участковый колотил долго, ушел очень недовольный. Потом Пашку несколько раз вызывали повестками. Наконец, оставили в покое.

И что же? Опять напился и устроил в доме дебош, но уже не перед женой. Он кричал, рычал, садил ногами в дверь новых соседей, он требовал, чтобы вышли и поговорили. Не выходили - и Пашка начинал плакать, реветь, растирая слезы кулаками:

- Падлы! Я за жизнь копейки чужой не тронул!

Жена знала, что это правда, но поглядывала в зеркало и тоже потихоньку плакала.

Новые соседи так и не вышли в тот вечер из комнаты, зато в милицию больше не звонят. А Пашка опять с ними здоровается.